Линия судьбы - Страница 20

Долли была в больнице, на своем обычном дежурстве. Она хорошо помнила, как все началось… Сильный удар в сердце… Сознание затуманилось… Затем пришел страх, охвативший все ее существо… Потом растущая боль в голове, бесконечное падение в какую-то черноту… Неотвратимое предчувствие близкой смерти… Холод, ледяной волной омывающий ее тело… Невозможность дышать… Ужасная боль в груди… Шок…

Потом она узнала, что имела место остановка дыхания и фельдшер, в тот день дежуривший вместе с ней, делал ей искусственное дыхание, стараясь привести в чувство. Потом ее перенесли в палату и держали под наблюдением, пока не были сделаны всевозможные анализы. Ничего настораживающего с сердцем, никаких отклонений в других органах, никаких признаков эпилепсии. То есть никакого ответа на то, что произошло с ней.

И вот теперь этот ответ пришел. Страшное открытие наполнило ее душу опустошающим ужасом. Клод исчезла в тот самый день… И ничего от нее до сих пор… Ничего, потому что нет ничего!

— Мадемуазель! — откуда-то издалека донесся беспокойный голос. — Вам плохо?

Она слышала его вопрос, но не могла выйти из того оцепенения, в которое ее повергло страшное открытие. Словно сквозь пелену тумана, она видела размытые очертания мужчины, сидевшего напротив нее, и никак не могла сфокусировать на нем взгляд, вытащить свое сознание из ямы, которая поглотила его. Муж Клод. Но вряд ли это известие огорчит его. Для него это не потеря, а, судя по всему, освобождение. У него теперь есть Мэриан. Красавица-брюнетка… С Клод покончено.

— Что случилось, скажите же мне?

Он тряс ее за плечо, требуя ответа. И она знала ответ, ужасный и простой ответ, объясняющий все: почему его жена исчезла, бросив мужа и детей, почему за два года она ни разу не заявила о себе. Спазм боли волной прошел по телу Долли, слезы подступили к глазам. Лучше сказать сразу… И покончить с этим.

— Ваша жена Клод Дадье… моя сестра… умерла, месье. Я знаю это, потому что почувствовала ее смерть четвертого июля… два года назад.

Слезы хлынули, застилая глаза. Она ухватилась за край стола, пытаясь подняться.

— Извините меня, месье, — прошептала она, — я не могу больше оставаться здесь.

7

Реймонд Дадье вскочил на ноги, прежде чем Долли успела выйти из-за стола. Резко повернувшись, стремясь как можно скорее убежать, она споткнулась. Ноги плохо держали ее. Она вся дрожала. И тогда он крепко обхватил ее за талию, притягивая к себе.

— Нет! — вскрикнула она.

— Но я должен помочь тебе, — ответил он.

И в этом он был по-своему прав. У нее не было сил освободиться, глаза застилали слезы, все, что она смутно видела перед собой, плыло и покачивалось, а зал казался ей огромным минным полем, через которое предстояло пройти. Ее уход определенно таил в себе неприятности… для него.

Он хотел избежать новой сцены. Вот почему он оказался рядом с ней, поддерживал ее и опекал. Во избежание новых эксцессов. Она понимала это и ненавидела его, ненавидела его силу, чувствуя ее всем своим существом; ненавидела близость, рождающую чувство общности, которая была сплошной ложью. Ее сестра не совершала преступлений, которые он приписывал ей. Ему следовало знать это. И сейчас его близость была ей отвратительна.

Метрдотель поспешил к ним.

— Месье, я могу вам помочь?

— Мадемуазель, неважно себя чувствует… Будьте любезны вызвать лифт.

— Конечно, месье.

Ее ловко выпроводили из ресторана. Если их уход и привлек внимание, дав повод для новых сплетен, то ее это больше не волновало. Это была не ее жизнь, не ее отель с его постоянными клиентами в роскошных туалетах от знаменитых дизайнеров… И мужчина рядом с ней был тоже не ее. Ее жизнь снова опустела.

Портье держал двери лифта, поджидая их. Как только они вошли в кабину, Долли высвободилась из рук Реймонда Дадье и, забившись в дальний угол, прислонилась спиной к стене.

— Я сама справлюсь, — заявила она, глядя на него сквозь пелену слез.

Он нажал кнопку их этажа. Двери плавно закрылись, отрезая их от всего мира.

— Неужели вы, мадемуазель, ожидали, что после вашего заявления я вот так возьму и уйду? — тихо произнес он. — Это так же горько для меня, как и для вас. Я слишком долго ждал известий о моей жене и теперь не могу отпустить вас, пока не получу подтверждения, что сказанное вами правда.

— У меня нет доказательств, — выдохнула она, чувствуя пронзительную боль в груди, которую вызывало его присутствие.

— Но вы можете рассказать подробнее, как это узнали? — продолжал настаивать он, и его тон и манера выражали неотступную решимость.

Долли с трудом проглотила комок в горле. Лифт шел вверх. Совсем скоро они прибудут на их этаж. Она не позволит ему войти к ней в номер. Отчаянно сфокусировав свой рассудок на тех скудных фактах, что были в ее распоряжении, Долли сказала быстро и четко:

— Это случилось в восемь часов утра по времени Сан-Франциско. Сначала был удар, потом… падение. Она долго падала. В воду, я думаю. Вода была очень холодная. Чувство было такое, что я тону. — Она перевела дух. — Это все, месье, что я могу рассказать вам. — Лифт остановился. — Соберите сведения об автокатастрофах, которые произошли в соответствующее время, — хмуро посоветовала она. — Приблизительно где-то под Женевой. Место, где автомобиль мог соскочить с дороги и упасть в воду. На приличную глубину…

— Почему Женева? Если она была с американцем…

— О Господи! Да что вы заладили! Я ничего не знаю об американце, — вспыхнув сказала она, смывая грязь с памяти ее сестры. — Женева… потому что она, должно быть, думала обо мне… — Ее голос звенел от страстного желания открыть ему глаза на правду. — Как еще я могла ощутить это?..